Три партизанских отряда расположились в осташевских лесах на расстоянии 8 – 10 километров один от другого. Подпольный партийный комитет возглавлял и объединял борьбу партизан. Один из отрядов расположился в восточной части района, имея две базы. На нелегальное положение отряд перешел после оккупации райцентра 20 октября 1941 г., с этого же момента и начало действий его.

Оборудованию лагерей и бытовым условиям в них руководством уделялось особое внимание. О том, как это было, пишут в своих воспоминаниях и очерках А. И. Бормотов, Н. В. Колесов, Б. В. Куприянов и другие. Предлагаем вам почитать – это очень интересно.

В 2 часа дня состоялось заседание районного комитета ВКП(б). Обсуждался только один вопрос: «О готовности партизанских отрядов к борьбе с немецкими захватчиками и о выступлении партизан на базы».

По существу, это была проверка предварительно проведенной районным комитетом партии работы по организации и подготовке партизанских отрядов и баз к боевым действиям. При подготовке партизанских отрядов и баз районный комитет партии опирался в первую очередь на коммунистов и беспартийных, имевших опыт участников гражданской войны. Подбор людей проводился с учетом специфики работы партизанских отрядов.

Районный комитет партии комплектовал партизанские отряды так, чтобы в их состав входили представители военных профессий, такие, как минеры, пулеметчики, разведчики, а также люди, хорошо знающие местность. В каждом отряде были товарищи, знающие немецкий язык.

В районе было организовано три партизанских отряда. Комиссаром партизанских отрядов был утвержден я, командиром партизанских отрядов – А. М. Глахов, председатель райисполкома. Читать

 ...Осташево. Секретарь райкома партии А. И. Бормотов уточняет с командиром отряда учителем И. Н. Назаровым обстановку перед уходом в лес. Базы подготовлены, снабжены всем необходимым. Командиры и комиссары здесь, в райкоме, обсудили состояние готовности отрядов к боевым действиям. И когда первые фашистские танки подошли к селу, Александр Иванович Бормотов одним из последних покинул районный центр, чтобы уже на следующий день начать борьбу с оккупантами...

 В районе началась большая и кропотливая работа. Формировались партизанские отряды, в них влились районные и сельские партийные активисты, которые, по разным причинам не были призваны в действующую армию. По всему району создавались партизанские базы, накапливалось оружие, продовольствие, обмундирование. С особой тщательностью подбирались подпольщики, намечались места явок.

Решено, было создать две подпольные типографии – одну основную, другую – запасную, на случай обнаружения и разгрома первой.

Основную действующую типографию решено было разместить в небольшой деревушке Шапкино, расположенной почти на границе с Рузским районом, в доме у отца библиотекаря райкома партии Нади Зайцевой, другую, запасную, в одной из деревень недалеко от Осташева, в доме родителей работника райкома комсомола Дуси Барановой.

Емельян Антонович Зайцев жил на окраине Шапкина немного особняком, дом его ничем не выделялся от других и с этой, точки зрения был удобен для размещения типографии. Сам хозяин слыл добрым семьянином хорошим колхозником, имел четырех дочерей-комсомолок, но большой активностью в общественной жизни не отличался, Это тоже было важно, чтобы не навлечь подозрений немцев.

В первых числах октября ночью оборудование типографии было погружено и отвезено по назначению. Чтобы установить его, требовалось значительно расширить и углубить подвал. Ведь в нем нужно, было разместить печатную машину, наборные кассы и работать, по крайней мере, двум человекам. За это срочное и опасное дело вместе с нами дружно взялись сам хозяин дома и его дочери – Надя, Катя, Дуся и Нина. Приезжал к нам накоротке А. И. Бормотов, который тоже помогал копать подвал.

 Характерный пример своевременного и эффективного воздействия партийных комитетов на решение важных вопросов партизанской жизни приведен в докладе секретаря Осташевского подпольного райкома ВКП(б) А. И. Бормотова от 6 ноября 1942 г. в Московский комитет партии: «Подпольный партийный комитет с первых дней партизанского движения заставил командиров и комиссаров отрядов сделать и оборудовать землянки для партизан, склады, бани так, чтобы все было сделано прочно и удобно для жилья и отдыха. Отдельные руководители не понимали этого и хотели отделаться устройством холодного шалаша. Партийный комитет настоял на своем и правота его требований потом была всем ясна.

После устройства и оборудования землянок партийный комитет потребовал от всех отрядов активизации своих боевых действий... Вопрос о ходе боевых действий отрядов четыре раза слушался на партийном комитете и один раз обсуждался на общем партийном собрании всех партизанских отрядов... Решения партийного комитета пользовались большим уважением, и после каждого из них положение значительно улучшалось».

 15 октября. В помещении Волоколамского райкома собрался весь партизанский актив во главе со своими руководителями. Задерживаться здесь нам не было необходимости, мы поехали в Осташево. В Осташевском райкоме партии нас встретил А. И. Бормотов. Он доложил, что партизаны всех трех отрядов находятся на казарменном положении при райкоме, большинство подпольщиков направлены на свои места явок. А. И. Бормотов давал указания руководителям партизанских отрядов о проверке наличия оружия. Торопил товарищей с отправкой последних партий продуктов и снаряжения на базу. Запас продуктов у него был рассчитан на 5–6 месяцев боевых действий партизан.

16 октября. Утром состоялось заседание бюро Осташевского райкома партии. А. И. Бормотов представил на утверждение бюро командование партизанских отрядов. После обсуждения каждой кандидатуры с нашим участием было принято решение об утверждении состава командования.

При обсуждении готовности партизан к выходу на базы командиры попросили подкрепить вооружение их отрядов противотанковыми минами из запаса воинской части. Бормотов договорился с командиром части, прикрывающей Осташево, о выделении им противотанковых мин.

Подготовленность осташевских партизан для борьбы с немецкими захватчиками у нас не вызывала сомнений.

 В лесу нас ждали заранее приготовленные тайники с оружием и продуктами. Переночевали в сарае ближайшего хутора. Потом вырыли землянку, соорудили баню. Чуть позже поняли – место для базы выбрали не совсем удачное. Здесь преобладали деревья лиственных пород, и, когда опал лист, лагерь стал виден издали. Я готовила пищу, стирала.

 Для подпольной типографии было облюбовано место в деревне Шапкино, стоявшей на границе с Рузским районом, вдалеке от больших дорог, в доме отца библиотекаря райкома партии Надежды Зайцевой. В углубленном подвале были установлены малоформатная печатная машина «американка» и две наборные кассы. Когда наступила пора, Петр охотно принялся за набор материалов в первый номер газеты. Поначалу дело не очень спорилось. При недостаточном свете от керосиновой лампы одновременно читать рукопись и набирать написанное было затруднительно. Я понял это и стал диктовать текст с листа. Ему понравилось это новшество. Работа пошла проворнее. Я невольно с восхищением наблюдал за его вдохновенным трудом. Правой рукой он набирал литеры, в левой держал верстатку. Длинные пальцы, покрытые черной краской, работали быстро. Шапка волос его растрепалась, непокорная прядь то и дело свисала над левой бровью, закрывая глаз, отчего он часто вскидывал голову, возвращая эту прядь назад. И вот на талере печатной машины появился сверстанный номер газеты.

Жители района снова увидели свою районку с прежним характерным для того времени названием «Сталинский путь». Только формат ее был вдвое меньше обычного.

Но Шапкинская типография просуществовала недолго. Как только мороз сковал землю и все дороги стали проезжими, немцы стали пояавляться и в Шапкино. Над типографией нависала угроза, поэтому было решено перебазировать ее в лес, ближе к базам партизанских отрядов. В течение нескольких дней в еловой чаще была сооружена землянка, спешно началась установка в ней перевезенного из Шапкино оборудования.